Документы по "Делу" Сутягина

25.08.03 Мнение Игоря Сутягина об Обвинительном заключении

Совсем недавно мы получили письмо от Игоря, в котором он делится своими впечатлениями от прочтения обвинительного заключения. Хоть в нем и нет конкретных сведений из обвинительного заключения (ФСБ постаралось засекретить абсолютно все материалы дела), прочитать это письмо весьма интересно. Но для понимания некоторых фраз из него надо прочитать хотя бы маленький кусочек из увлекательной книжки «Суер Выер».

Начну с неожиданного – с цитаты. Цитирую кусочек повести Сергея Давлатова «Компромисс», причем послужит мне этот кусочек чем-то вроде эпиграфа (хотя и длинного):

«Есть у номенклатурных работников одно привле­кательное свойство. Они не злопамятны – хотя бы потому, что ленивы. Им не хватает сил для мстительного рвения. Для подлинного зла им не хватает чистого энтузиазма. За многие годы благополучия их чувства притупляются до снисхо­дительности. Их мысли так безжизненны, что это временами напоминает доброту.»

И что же вы думаете? – есть, есть местами! Наряду с пониженной (ой, сильно пониженной!) гениальностью (или повышенной посредственностью?) такой вот подход неожиданно проявился в Обвинительном заключении (сокращенно – ОЗ). Халтура, отсутствие подлинного горения при ваянии документа, название которого (сокращенное) в одном из романов Стругацких нетривиально расшифровывается, как «Отягощенные злом» – так вот, отсутствие этого горения привело к тому, что вновь повторены местами те же глупости, об которые не один раз споткнулся прокурор Беляк – по милости следствия. И вновь прокурору Кузякину (или кто там будет на его месте?) подсовывают в ОЗ утверждение, что я, вылетев из Москвы в Будапешт, Венгрию-то достиг, но посадку при этом почему-то совершил в аэропорту, расположенном на территории Пруссии (б.ГДР)! Ну не хватило сил, чтоб поправить три буквы в названии!

Как не дотянул уровень гениальности («пониженно, пониженно!») для того, чтобы проверить утверждение эксперта: «то-то и то-то нельзя прочесть в газете». Ладно, мне веры нет, поэтому протокол моего допроса, где я цитирую газету (указав точнейшие выходные данные статьи), слово в слово говорящую «то-то и то-то», автору ОЗ не указ. Но вот незадача: сама газета-то тоже приложена к делу – и упомянута в ОЗ как «изученная» (вывод ОЗ: «[данная газета] подтверждает невозможность получения «того-то и того-то» из [нее]»). Нет, это потрясающе! Это – повышенно! Но – не гениально, тут другое что-то, о чем Суер Выер помянул.

Или вот хотя бы собственные чудовищные ошибки, допущенные при вынесении обвинения – их-то можно было бы (и даже где-то следовало бы, хотя бы чтоб прокурора не подставлять) в ОЗ исправить! Но нет – не достает сил, чистого энтузиазма. Местами выглядит даже как доброта – подарок ведь, как есть подарок! Ну и я, разумеется, по доброте своей – не премину им воспользоваться. Я ведь «человек редкой доброты – обычно я злой» (© Фоменко). Или по-другому: «Я человек не злопамятный – я злой и память у меня хорошая» (снова Фоменко).

Но нет, в любой ситуации нужно все-таки оставаться справедливым. Нельзя не отдать должное старику Сергеичу (полковнику Калашникову – ВСК – начальнику первой, калужской следственной группы и рядовому члену новой, московской), крепко укушенному за одно место одним нашим общим знакомым: он таки возвысился до мести – и вбил-таки в ОЗ то, что не входило (ну никак!) в прошлое ОЗ – с его подачи (а подавал он это еще с декабря 1999 года!) обнаружилось отягчающее мою вину обстоятельство. Состоит оно в том, что сведения я из газет черпал, (совершая тем самым преступление) «с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения – заведующего сектором отдела военно-политических исследований». (Отдельное большое спасибо газетам за оказанное мне доверие.)

Как видите, свое дальнейшее творческое развитие нашла формула профессора Преображенского: ежели вы, не приведи господь, читая газеты, являетесь завсектором, да еще и – не дай бог! – кандидатом наук, то вина ваша (в чтении газет) – отягощается, то есть многократно возрастает. Ну, а докторам наук, соответственно, преступно будет даже просто приблизиться к полкам с газетами. Это, наверное, плод раздумий ВСК в те самые памятные 10 минут, в течение которых он «внимательно изучал» одно из ваших заявлений, о чем вам и поведал, помните?

Приходится признать (это заставляет сделать даже поверхностное ознакомление с ОЗ), что этому перлу (сиречь жемчужине смысла, затерянной в куче де… – впрочем, не буду) присущ, присущ повышенный уровень! Чего – судите сами.

Это вот – первая связь между «Суер Выером» и действительностью («Отягощенной злом»). Вторая – в стихотворении Калия Оротата, в том жизнеутверждающем, хотя и реалистичном, но оптимистическом начале, которое есть в стихотворении. (А если вы сомневаетесь в наличии такого жизнеутверждающего начала, так вы перечитайте стихотворение еще разок).

Пусть пониженно гениально, но по-житейски очень верна рекомендация Оротата – знать, что копится где-то против нас дурно пахнущая субстанция, выплескивается на определенном этапе лавой. Рецепт, модель поведения, рекомендуемая Калием – в стихотворении. Понять, что Запах неотделим от Злобы и т.д. – немаловажная задача; ну, а дальше – по рекомендации, включая даже и (возможную, к сожалению) грустную последнюю ее часть (понимаемую аллегорически).

На сем закругляюсь – пока. С наилучшими пожеланиями – остаюсь ваш, повторно подсудимый, хотя и столь же, как и прежде невиновный – Игорь.