Пресса о «Деле» Сутягина

Шпионы, шпионы, кругом одни шпионы

Сегодня возобновляется судебный процесс по делу обнинского ученого Игоря Сутягина, а на 20 июля назначено рассмотрение новым, уже шестым, составом суда дела дипломата Валентина Моисеева. На вчерашней пресс-конференции адвокаты "якобы шпионов" напомнили суть обвинений, предъявленных их подзащитным, говорили о нарушениях, допускаемых судом, о произволе ФСБ, ведущего себя на процессах по-хозяйски.

Эти дела разнятся по нескольким позициям. Во-первых, судьбу Моисеева Мосгорсуд решает и никак не решит с декабря 1999 года, а дело Сутягина слушается быстро, отчего его адвокаты надеются на оправдание ученого. Защитники Сутягина неохотно рассказывают об обстоятельствах дела их клиента. Поневоле складывается впечатление, что они запуганы Калужским УФСБ не меньше, чем родственники обвиняемого. В остальном же дела Моисеева и Сутягина близнецы-братья по абсурдности выдвинутых обвинений: первый виноват лишь в том, что дружил с корейцами и приглашал их домой, а горе второго – от ума, способного анализировать открытую информацию.

Но самая главная общая черта этих дел в том, что они являются звеньями "шпионской" цепи, опутавшей Россию в последние годы. "У меня складывается ощущение, что наша жизнь – это один нескончаемый шпионский процесс, меняющий города и лица, – заявил президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов. – Зародился он на западе – в Питере, сейчас плотно прижился на Дальнем Востоке, и вот уже проявляется в центре страны".

При этом ФСБ, по мнению Алексея Симонова, четко очертило круг лиц, которым заказано общаться с иностранцами, – это экологи, дипломаты, журналисты и ученые. Судя по списку лиц, привлекавшихся за последние годы за измену Родине в форме шпионажа, утверждения правозащитника не беспочвенны.

Первых "шпионов" чекисты выловили в начале 90-х. Ими оказались два ученых-химика, связанных с проблемами разработки и уничтожения химического оружия – Вил Мирзоянов и Лев Федоров. Их дело некоторое время спустя рассыпалось, но Мирзоянов несколько месяцев в СИЗО все-таки провел. Эколог и исследователь радиоактивного загрязнения на Кольском полуострове Александр Никитин доказывал свою невиновность уже гораздо дольше – с 1996 по 2000 год, но дело все равно стало провалом для чекистов.

Однако уже в 1997 и 1998 годах, возбудив дела соответственно против дальневосточного журналиста Пасько и московского дипломата Моисеева, ФСБ вцепилось в них мертвой хваткой и не отпускает до сегодняшнего дня. Даже президент Путин в интервью "Комсомольской правде", не дожидаясь окончательного решения суда, прямо указал, что Моисеев является агентом иностранной разведки: "И не важно, на какую разведку он работал – южнокорейскую или северокорейскую".

С 1999 года после того, как высшие чины ФСБ активно пошли во власть, шпиономания стала приобретать уже общероссийские масштабы. Во Владивостоке возбуждено уголовное дело в отношении профессора Тихоокеанского океанологического института Владимира Сойфера, занимавшегося последствиями взрыва на АПЛ в бухте Чажма. Дело прекращено на днях. Год спустя в том же институте выявлен еще один "шпион" – Владимир Щуров, обвиняющийся в передаче военных технологий.

Дело Игоря Сутягина тоже завертелось в 1999 году. Помимо этого, с ним связывают эпизод американского аспиранта Джошуа Хендлера. Дело иностранца вроде бы закрыто за отсутствием состава преступления, но это не мешает лично директору ФСБ господину Патрушеву делать громкие заявления.

Воронежское УФСБ за последние два года поймало аж трех "шпионов": стажера местного университета Джастина Гамильтона выслали из страны, Джон Тоббин уже сидит, и пока неизвестна судьба так называемого французского шпиона чеченской национальности.

Шпионская волна прокатилась и по Сибири. Американский профессор Элизабет Свит была вызвана на допрос Омским УФСБ в связи с интересом ее студентов-экономистов к деятельности предприятий города. В передаче "секретных" разработок Китаю обвиняется профессор Красноярского гостехнического университета Данилов. Алексей Симонов пророчит увеличение числа шпионских дел в ближайшем будущем.

Евгения РУБЦОВА