Рейтинг@Mail.ru
 
 

Пресса о «Деле» Сутягина

"The Washington Post" от 03.11.2001 (стр.А23)

Шпионские процессы – истинное испытание для новой России

Аналитики опасаются возврата к навязчивой идее обеспечения внутренней безопасности

МОСКВА, 2 ноября – Жена Игоря Сутягина рассказывает, что белые папки, стоящие на недоделанных деревянных полках в их двухкомнатной квартире, наполнены тысячами газетных статей о Российском вооружении, которые её муж собирал с середины восьмидесятых годов.

Сотрудники Федеральной службы безопасности, проводившие обыск в их квартире в 1999 году, имели иную точку зрения. Они изъяли содержимое папок, как доказательство шпионажа, по обвинению в котором Сутягин содержится в тюрьме последние два года.

Процесс над Сутягиным, проходящий в Калуге (город, приблизительно в 100 милях к югу от Москвы), близится к завершению, поэтому в четверг государственные обвинители потребовали, чтобы он был осуждён и заключён в тюрьму ещё на 14 лет.

Для страны, которая заявляет, что решительно уходит от беззакония советских лет, и движется к законности, дело тридцатисемилетнего Игоря Сутягина выглядит странно. Научный сотрудник Института США и Канады, одной из известнейших московских исследовательских организаций, обвинён в шпионаже, но его коллеги, правозащитники и многие западные обозреватели считают, что это обвинение сфабриковано.

И это не единственный прецедент. Сутягин – один из трёх россиян, которым предъявлено обвинение в шпионаже, сомнительное с точки зрения правозащитников: физик из сибирского города Красноярска мужественно готовится к 20-летнему тюремному заключению; профессиональный дипломат из Москвы, приговорённый к четырём годам тюрьмы, оспаривает вынесенный ему приговор.

Аналитики опасаются, что эти судебные процессы являются тревожным признаком возвращения России к политическому террору. По крайней мере, такие процессы усугубляют растущее беспокойство российских интеллектуалов – не пытается ли Президент Владимир Путин искоренить продолжавшийся столько лет политический, юридический и экономический хаос путём предоставления максимальной свободы действий органам безопасности страны.

"Эти случаи относятся к разряду тех, которые волнуют множество людей," – сказал Роберт Нурик (Robert Nurick), директор Московского Центра Карнеги (Carnegie Endowment's Moscow Center). "Я ощущаю своего рода самоцензуру. Это не так драматично, но есть ощущение, что рамки дозволенного всё более сужаются, и люди не уверены как далеко это зайдёт. Такое развитие событий серьёзно настораживает."

Настороженность несколько сглаживает то, что судя по некоторым признакам Кремль всё же стремится защитить права граждан. Благодаря Путину, нынешний российский законодательный орган способен принять новый Уголовный кодекс, который предоставляет подсудимым, обвиняемым в серьёзных преступлениях, право на суд присяжных. Несмотря на то, что обвинители сохранят многое из своих широких полномочий, кодекс будет требовать, чтобы розыск и выдача ордера на арест были санкционированы судьями.

Однако, сказал правозащитник Эрнест Чёрный, рассматриваемый кодекс – просто бумажка. "Несмотря на то, что он будет принят, эффект от его вступления в силу будет ощутим только через несколько лет. Действительность очень далека от всех этих кодексов", – сказал он.

Чёрный – представитель Московской группы по правам человека, основанной Александром Никитиным, сделавшим достоянием общественности сведения о радиационной опасности атомных подводных лодок России и в течение пяти лет после этого боровшимся с обвинениями в измене. Бывший капитан ВМФ был оправдан в прошлом году, как и двое других людей, недавно обвинявшихся в шпионаже. Американский бизнесмен Эдмонд Поуп (Edmond Pope) всё же был осуждён, но помилован Путиным.

Чёрный утверждает, что дела о шпионаже пошатнули престиж Путина, прежде возглавлявшего Федеральную службу безопасности (ФСБ), преемника советского КГБ, который также был местом службы Путина. "Важно то, что сотрудники ФСБ стали чувствовать себя вольготнее," – сказал Чёрный. "Нет никаких доказательств вины в каждом из этих дел. Мы говорим о полном произволе. Если общество не отреагирует, то это может вырасти как снежный ком."

По западным меркам российский судебный процесс по делу о шпионаже – крайне таинственная процедура. Слушания закрыты, обвинители подозрительно молчаливы, а свидетельские показания никогда не будут обнародованы. Единственная информация о том, что происходит за дверьми зала суда поступает от адвокатов и родственников обвиняемого.

Так в четверг информационное агентство "Интерфакс" сообщило о требовании стороны обвинения, чтобы Сутягин провёл 14 лет в тюрьме, сопроводив его следующей формулировкой: "прокурор доказал его вину материалами дела, заслушанного в суде."

Для российских научных работников и ученых, работающих чтобы прокормить свои семьи на иностранные фирмы, возникла трудная задача – как разобраться, что приемлемо и за что их могут посадить в тюрьму.

"Нет никаких чётких правил – какая информация является государственной тайной," – сказала жена Сутягина и безработный математик Ирина Мананникова. "Я не понимаю. Следователи сказали мне, что Игорь не имел права собирать информацию из 10 общедоступных источников и делать на её основе общий обзор. Это невероятно, но это именно то, что теперь происходит."

Адвокаты Сутягина говорят, что он обвинён в публикации классифицированной информации о ядерном оружии России в книге и в отчёте, составленном для лондонской фирмы "Альтернативное Будущее", специализирующейся на консультациях по вопросам обороны, которая наняла его как привлечённого консультанта.

Анна Ставицкая, один из адвокатов Сутягина, сказала, что эксперты ФСБ утверждают о тесных связях этой фирмы с ЦРУ. Сутягин может доказать, что он получал всю информацию из общедоступных источников, но, как она сказала, это не гарантирует его оправдание судом.

"Я не могу представить себе что-либо более абсурдное, чем это," – сказала она. "Это своего рода предупреждение учёным, чтобы те думали меньше. Я считаю, что ФСБ стремится убедить всех в своих заслугах. Они не способны найти реальных шпионов, поэтому они создают искусственных."

Подобно Сутягину, Валентин Данилов начал работать с иностранной компанией. Пятидесятитрёхлетний теплофизик зарабатывал как начальник отдела в государственном научно-исследовательском институте в Сибирском городе Красноярске менее $52 в месяц. Его жена, Тамара, рассказала, что его наняла китайская компания, для анализа эффекта космических частиц на спутниках.

Она сказала, что местное ФСБ дало ему устное разрешение на эту работу, и тогда она спросила мужа, почему бы ему не пробовать получить письменное разрешение. Со слов Тамары он ответил, что "ФСБ та организация, с которой не хочется иметь дело слишком часто."

Тамара сообщила, что за 10 проведённых в тюрьме месяцев, её муж похудел с 165 фунтов (75 кг) до 121 фунта (55 кг). В интервью, взятом в его камере, шестифутового роста (183 см) ученый сказал одному репортёру с горечью: "Я проводил научные исследования более 30 лет и без сомнения принёс пользу моей стране. А наградой мне стало обвинение в измене."

Дело Данилова слушается судьёй и двумя заседателями, которые, как думается, имеют право голоса при вынесении приговора. Тамара Данилова рассказала, что когда один из заседателей заявил, что дело Данилова должно быть прекращено, оба заседателя были заменены по настоянию прокурора.

Валентин Моисеев, другой обвиняемый в шпионаже, также столкнулся с изменениями состава суда. Профессиональный дипломат, 55-летний Моисеев был обвинён в передаче южнокорейскому дипломату секретной информации о части российского вооружения.

После того, как приговор против него был отменён, трое судей по очереди слушали его дело. Замена судей производилась в тот день, когда должен был быть оглашён приговор, сказала жена Моисеева Наталья. В итоге четвёртый по счёту судья приговорил его к четырём годам.

Правозащитник Чёрный заявил, что одним из документов, которые как утверждается переданы южнокорейцам Моисеевым, был проект соглашения между Россией и Северной Кореей по защите птиц.

Шэрон Ля Франье (Sharon LaFraniere)